Украинский пассаж или кое - что о национальной гордости малороссов.

(Психоаналитическое историческое эссе.)

Серж Исаков

 Проблема русско-украинских отношений на сегодняшний день волнует многих, особенно в свете недавних газовых войн и бесконечных заявлений Ющенко по-поводу неизменности курса Украины на европейскую интеграцию и вступление в НАТО. Все политические аспекты имеющей место напряженности широко освещаются в СМИ чуть ли не ежедневно, предметом же данной статьи будут являться те психоэнергетические силы, порождающие и воспроизводящие эту напряженность из глубины, из самых что ни на есть потайных глубин генной памяти. Собственно говоря, истинные причины конфликта невозможно вычленить, не ответив на главный вопрос – что такое Украина и кто такие украинцы. Вопрос этот, по всей видимости, настолько мучителен для многих жителей сегодняшней Украины, что даже первый президент Украины Кравчук разродился обширным трудом с весьма характерным заголовком –“Почему Украина не Россия”, труд сей бывший президент, очевидно, накропал частично в оправдание тому величайшему предательству XX века, совершенному им в 91-м году в Беловежской Пуще совместно с Ельциным и Шушкевичем. Предательству, обернувшемуся, по меткому замечанию Путина,  величайшей геополитической катастрофой века. По счастью нынешний российский президент нашел в себе силы публично назвать вещи своими именами, хотя в самой констатации данного факта мало утешительного. Историю не повернешь вспять, а надежды на то, что мы когда-нибудь доживем до великого суда народов, на котором, как когда-то, во время Нюрнбергского процесса, на скамье преступников в первом ряду вместе с тем же самым Кравчуком окажется Ельцинское алкогольное чмо и окончательно сбрендившее от прогрессирующей мании величия словоблудное Горби (эти два существа мы определили, как явление среднего рода, ибо они не достойны носить звание мужчины) мало.

  Итак, поставим вопрос ребром – кто такие украинцы? С чем их едят? Один из моих самых лучших друзей по университетским годам, Дима Федотенко, приехал в 1981 году в Ленинград поступать в университет  из города Запорожье, по паспорту он значился украинцем и говорил по-русски с небольшим южным акцентом от которого избавиться очень сложно, практически невозможно. Закончив университет, Дима остался в Ленинграде и в какой-то момент решил поменять себе в паспорте национальность на русского. Когда же я его спросил как-то раз, зачем ему это понадобилось, он отмахнулся, пробурчав что-то невнятное вроде: “Какой я украинец? Это просто не серьезно. Я не осознаю себя украинцем.” С того момента прошло лет десять. Уже в самый  разгар перестройки, когда в стране царил вселенский бардак,  поехал он как-то раз в родное Запорожье навестить свою мать и рассказал мне весьма любопытную историю. “Приезжаю я в родной, казалось бы, город, и ничего не могу понять – все люди вертятся, словно актеры в каком-то непонятном кафкианском пространстве, в каком-то театре абсурда. Работы нет, страна развалилась и теперь несчастных жителей города, стопроцентно советских по своему менталитету людей пытаются убедить в том, что они - украинцы, хотят заставить изучать непонятный народу язык, иными словами, людей хотят заставить внутри себя стать теми, кем они на самом деле не являются. Более того, людей, которые никогда ранее не задумывались о том, кто они такие – русские или украинцы или еще кто-то, некие силы попытались поставить в ситуацию, при  которой любая попытка отстоять свое родное мироощущение советских людей косвенно приравнивалась к мыслепреступлению, прямо-таки по Джорджу Оруэллу. Происходило это году так в 1992-1993 но, как все мы знаем, маразм имеет тенденцию крепчать, и вот уже в родном и дорогом сердцу каждого русского человека Севастополе, все та же сила (назовем ее – “незалежная нечисть”) пытается перевести названия улиц на непонятную народу тарабарщину, в городе, где прошла юность моих родителей, в священном месте, политым кровью русских моряков, русских солдат и адмиралов, сотен тысяч советских бойцов, где двести с лишним лет стояли на рейде корабли под Андреевским флагом. Более того, вконец обнаглевшая оранжевая банда во власти устраивает провокации и уже требует вывода черноморского флота из Севастополя, вечно прекрасного белокаменного города русской морской славы, нерва империи на Черном море. (Хочется намекнуть господам оранжистам, что, как ни терпелив русский человек, любому терпению приходит конец и наступит такой момент, когда великий когда-то флот вспомнит о своем величии и, утеревшись от хохлацких плевков, поднимется во весь рост и шандарахнет по всей этой нечисти из сопел корабельных орудий и ракетных шахт так что мало не покажется. И в тот же самый момент, над священным островом Крым на смену жовто-блакитным фантикам в воздухе гордо зардеют имперские триколоры и бело-голубые Андреевские стяги). В этом смысле, в ответ на реплику известной либералки и, одновременно, вечной пациентки психиатрической клиники, г-жи Новодворской относительно того, что “им мало лежать (о российских туристах) на ялтинском пляже. Им непременно нужен воткнутый рядом триколор”, хочется сказать: “Именно так. Всю жизнь, как себя помню, я лежал на крымских пляжах под “серпастым-молоткастым” но сегодня лежать под “жовто-блакитным” решительно отказываюсь, мне подавайте именно триколор, или я вообще предпочту Флориду или Гавайи.

 Итак, на повестке дня сегодня стоит главный вопрос – существует ли украинская нация, как некая независимая историческая общность? Отбросив книгу Кравчука, как несерьезную политическую агитку, обратимся к интереснейшей книге исследователя Сергея Родина под заголовком “ Отрекаясь от русского имени. Украинская химера. Историческое расследование. М: Крымский мост”, 2006.

В этом обширнейшем труде ученый очень метко отмечает что “ в течение долгих веков под польским, еврейским, немецким, румынским, венгерским игом сотни  поколений русских православных людей боролись и умирали за то, чтобы оставаться самими собой, т.е русскими и православными. Реальный этногенез “украинского народа” заключался в том, что не все русские выдержали тяжесть этой борьбы: кто-то испугался, кто-то купился на посулы “лучшей жизни” и отрекся вначале от веры отцов (уйдя в унию), а следом за этим и от своей природной национальности (став “украинцем”). И далее – “ ирония истории, однако, заключена в том, что “украинцы” существуют лишь постольку и до тех пор, пока есть Русские, которым “новым мировым порядком” объявлена война на уничтожение. Мы имеем дело – пишет автор- не с этносом, а с этнической химерой, постоянно находящейся под угрозой распада и полного исчезновения. Отсюда, кстати, и откровенно бандитские, кровавые методы ее “национальной консолидации”. Только Талергоф, Терезин и бандеровский террор превратили русскую Галицию в “украинский Пьемонт”… Далее автор развивает тему следующим образом. “На основе многочисленных исторических фактов установили: не было никакой “русификации” украинцев, а имела место насильственная украинизация Русского населения, как следствие оккупации этих территорий Польшей а, в дальнейшем – деятельности этнических мутантов, украинизировавших под руководством поляков, немцев, венгров, румын, австрийцев вначале Галицию, а затем – при помощи русофобствующей малороссийской интеллигенции – и некоторые районы Поднепровья. Есть украинцы и “украинцы” , или, по удачному термину Сергея Угольникова, “украйнюки”, для которых действительно, Россия и русские – враги номер один.

С середины 19 века появилось понятие “украинцы”. Этого понятия следует избегать не только из-за сомнительной внутренней формы слова (“украинец” означает ни что иное, как “пограничник”), не только из-за отсутствия длительной исторической традиции употребления и даже не из-за того, что оно выпадает из парадигмы, показывающей, что малороссы были разновидностью русских. В этой связи неплохо было бы также восстановить в правах традиционный термин “великороссы”.

 Малороссов также нельзя называть народом – наряду с бело- и великороссами они были народностью. Начиная примерно с начала 19 века, они стали постепенно сливаться в единую нацию. Этот закономерный процесс (наблюдавшийся примерно в те же сроки и у большинства других европейских народов) практически закончился в 50-60-е гг. XX века, с завершением индустриализации и переходом общества в урбанистическую фазу. Поэтому принципиально неверно использовать сочетания “украинская нация”, “национальные интересы Украины” и т.д., все, что связано с существованием “независимой” Украины является антинациональным. Руховцы не имеют права по этой причине называться “националистами” или “национал-патриотами” – в лучшем случае, они – этноцентристы или трайбалисты (“националисты” племенного разлива).

 В 70-90 годы прошлого века процесс этногенеза на территории СССР стал развиваться еще дальше, захватывая финно-угорские и северные народности, татар, башкир и даже казахов и киргизов – стала образовываться российская “супранация”. В этом смысле, идеологический штамп брежневской эпохи “единая историческая общность советских людей” на поверку оказался вовсе не политическим  штампом, а самой настоящей реальностью. (Этот факт в одном из интервью признал даже такой известный и антисоветски настроенный диссидент как Буковский). Этот процесс просто не успели довести до своего логического завершения по причине крушения государства и возникшей в связи с этим  необходимости вновь образующихся национальных и, в большинстве своем, антинародных компрадорских элит в отделившихся республиках, иметь в своем подчинении  население, у которого в срочном порядке потребовалось вытравить старое советское имперское сознание, представлявшее и продолжающее представлять для них серьезную угрозу на новое – ограниченно-национальное.

 Понятно, что житель республики с традиционным советским имперским менталитетом национальные элиты уже не устраивал, возникла задача сломать этот менталитет по возможности в максимально короткий срок, чем активно занялась команда нынешнего президента Украины Ющенко. Следует признать, что в последние годы  мы столкнулись с весьма уникальным явлением – регрессом этногенеза. Сегодня практически всем стало ясно что “советский человек” представлял собой именно новую историческую общность, своим появлением на свет он знаменовал более высокую ступень в развитии этнической формации по сравнению с традиционными народами, проживавшими на территории Советского Союза. Что же касается современных украинцев, как подметил великий ученый Л.Н.Гумилев, существуют этносы без названия. В разговорной речи существует обозначение “западенцы” (“Бендеры”, географически –Галичане и Волынцы), достаточно четко противопоставляемые “хохлам” и “москалям”. Таким образом, на территории нынешней Украины совместно проживают три значительных этноса: самая крупная – супранация “русских” (наcледников мало-, бело- и великороссов, а также других народов, оказавшихся среди русских и постепенно растворившихся в них), протонация “галынцев”, имеющих определенный шанс конституироваться в самостоятельную нацию (если у их лидеров хватит ума и смелости отделиться от остальной Украины) и, наконец, - субнация “Черкасов-малорусов-украинцев – этнос, который сформировался на территории Левобережной Украины (когда-то вошедшей в состав Московского царства) в период с середины 17 – начала 19 веков и стал затем постепенно растворяться в упомянутой супранации. Сейчас его представляют в основном сельские жители, равно как и обитатели небольших городов, а также люди, переехавшие в крупные города в первом поколении. Таким образом, на территории бывшей УССР можно выделить “Галынь”, Юго-Западную Русь (Малороссия – Украина) и, наконец, Юго-Западную Россию (регион, ошибочно называемый Юго-Восточной Украиной).

 В существовании нескольких народов в рамках одного, тем более опереточного государства не было бы особой беды, если бы “галынцы” (западенцы) и “русские” не были конфликтными и, скорее всего, несовместимыми (некомплиментарными по терминологии Гумилева) этносами.  Одной из парадигмообразующих причин, объясняющих поведение “западенцев – галынцев”, является то, что они представляют собой так называемый этнос-ренегат. Сейчас не хотелось бы серьезно углубляться в эту тему и больше сконцентрироваться именно на проблеме малороссов. К примеру, необходимо тщательно провести семантический анализ известной поговорки гласящей о том, что “Там, где хохол прошел – еврею делать нечего”. Ее глубокий смысл раскрывается не сразу. Склонность к предательству. Комплекс ущербности. Постоянное движение малороссийских пассионарных типов с юга на север – в Петербург и Москву. Откуда возникла эта специфическая особенность в характере малоросса. Для этого совершим небольшой экскурс в историю.

 Вспомним хотя бы историю запорожского войска. Запорожцы всегда были смутьянами, вторгались на земли Новороссии (огромную, в основном незаселенную территорию, ставшую частью Российской империи в ходе русско-турецкой войны, включавшую Крым и Причерноморье) и Слободской Украины, подобно разбойникам. Потемкин предложил уничтожить Запорожскую Сечь и распустить казачье войско – эти меры были одобрены Екатериной и Советом при Высочайшем дворе. 6 Июня 1775 года перед днепровской ставкой запорожцев появился отряд регулярных войск, призывавший казаков сдаваться. Три тысячи находившихся там казаков сложили оружие без единого выстрела. Далее, генерал-губернатор Малороссии фельдмаршал Румянцев за короткое время, имевшееся в его распоряжении, попытался наладить управление казачеством и укрепить его дисциплину. При этом он не слишком щадил сторонников украинской автономии, но зато, по-настоящему серьезно подходил к ослаблению враждебности между украинцами и великороссами, привлекая украинскую элиту на русскую службу и жалуя ее чинами и званиями. Слабостью малороссийского шляхетства (так называли его на польский манер) было страстное желание сравняться в своем статусе с русским дворянством. В 1761 г. Малороссам отказали в праве приема в Шляхетский кадетский корпус на том основании, что в Малороссии никакого дворянства не имелось. Но в 1767 г. Румянцев добился, чтобы это решение отменили, а в Смольный институт начали принимать “дворянских” девиц из Малороссии. Сами малороссы утверждали, что дворянство было пожаловано им некогда дипломами польских королей и грамотами русских царей или же основывается на фактическом владении землей с крестьянами из поколения в поколение. Последний удар по специфическим украинским институтам и остаткам украинской автономии был нанесен в мае 1779 г. когда императрица решила ввести в действие в Малороссии “Учреждения для управления губерний Всероссийской империи “ 1775 года. Малороссийские гетманства разделили на три губернии – Киевскую, Черниговскую и Новгород-Северскую. Со временем должно было исчезнуть само понятие “Малороссия”. Интересно, что проект Екатерины (будущей жалованной грамоты дворянству) предусматривал, что выносить решения об обоснованности претензий на дворянский статус будут местные дворянские собрания, и претенденты на дворянство заваливали эти собрания горами сомнительных доказательств дворянства и чинов, а также своими родословными. Многие через польских евреев покупали польские дворянские патенты, обеспечивавшие признание статуса в России. Ходили  разговоры, что, когда поляков в 1686 г. выгнали из Малороссии, там было всего 10 тыс. дворян, а теперь их стало 100 тыс.

 Преемник Румянцева, генерал Кречетников, с рвением принялся умерять аппетиты малороссийских претендентов на дворянство. Протесты против постановлений дворянских собраний продолжали поступать из Украины до тех пор, пока этот вопрос в 1835г. не решил Николай I , проявивший при этом известное великодушие.

 Для казака и для крестьянина эта “реформа”, и, прежде всего подушная подать, означала конец вольной жизни. Русские правительственные круги считали, что реформа необходима для развития гражданского общества. Но казак-крестьянин потерял свободу переходов, которой гордился. Трагедия 1783г. и роль в ней Екатерины II увековечена в одной украинской народной песне. С.А.Тучков в своих мемуарах рисует идиллическую картину богатства и изобилия в Малороссии в 60-е гг. XVIII в., когда здесь раздавались веселые бойкие песни под “скрипки, гусли и цимбалы”, такие непохожие на печальные и унылые русские напевы. Но когда начались “реформы” 80-х гг., “в одно мгновение вся Малороссия пришла в великую унылость”. “Не было ничего несноснее для вольных казаков, как слово: подушный оклад. Как, говорили они, и душа наша принадлежит уже не Богу, а Государю? Пускай бы одно тело… Тучков писал, что многие тогда в отчаянии убивали собственных жен и детей и сдавались властям, другие бежали за границу – в Польшу, Молдавию или Турцию. Сам он покинул Малороссию в 1783 г. шестнадцатилетним юношей и не мог наблюдать последствий тех мер, которые он критиковал. Однако, много лет спустя взявшись за перо, Тучков заметил, что в простом народе в 80-е гг. появилось неприятие России и русских, хотя о   большинстве дворян этого сказать было нельзя. Происходило это потому, что интеграция с Россией достигалась благодаря созданию благоприятных условий для малороссийского дворянства и офицерства. Все больше выгодных мест открывалось для них в малороссийской и украинской администрации, а высокопоставленные украинцы, образовавшие целую колонию в Санкт-Петербурге во главе с такими фигурами как А.А. Безбородко и П.В.Завадский, обеспечивали вакансии на государственной службе своим друзьям, родственникам и вассалам. Но затаенная тоска по былым малороссийским и казацким вольностям сохранялась, и выразителем ее стал драматург Василий Капнист, предводитель киевского дворянства. Самое же полное письменное воплощение эти чувства украинцев нашли в анонимной “Истории руссов”, получившей хождение в начале XIX в.

 Из обширной исторической ссылки отчетливо прослеживаются те самые психологические комплексы и некая раздвоенность сознания типичного малоросса. В этой связи позволю себе привести длинную цитату из беседы известного философа-евразийца и политического деятеля России Александра Дугина с Александром Лаэртским на радио “Эхо Москвы” – программа “Монморанси”, напечатанной в великолепном сборнике “Поп-культура и знаки времени” (Санкт-Петербург, Амфора 2005).

 “У нас в обществе совершенно, мне кажется, неправильно поставлен расовый вопрос. У нас не любят почему-то невинных людей, таких, как евреи или кавказцы. В каком-то контексте и те и другие – замечательные люди, когда они оказываются в своей среде, когда они исполняют национальные танцы, едят национальную пищу, тогда они открытые, милые люди. Но у нас совсем не проработана проблема некой внутренней, совершенно несводимой, непримиримой оппозиции между великороссами и малороссами. И эта вещь просто чудовищна, мне представляется, потому что настоящий заговор – не еврейский заговор и не кавказский, такие теории – сущая ерунда в сравнении с заговором малоросским. Малороссия, которая ведет тайную войну против Великороссии. И вот они маленькие – Малороссия, и они хотят умалить великороссов. Они ненавидят великороссов, потому что они – малороссы, а это великороссы, они отказываются называть себя малороссами и гордо  говорят, что “мы хохлы”, и отказываются называть нас великороссами, говорят, что “они – москали”. И вообще, они выстроили такую модель, очень похожую на нас. Не отличишь. Фамилии, внешности – у них нет специфических национальных отличий, ни носов, ни танцев, ни своей пищи, кроме сала и селедки… У них нет никаких национальных, ни внешних, ни внутренних признаков, но они по духу, по своему метафизическому статусу именно малороссы. Они видят Россию какой-то маленькой, гадкой, они ненавидят нас и все время желают нам зла. И вот эти малороссы являются самым страшным расовым врагом великороссов. На них надо бы обратить внимание, на их бесконечную подрывную деятельность на протяжении всей русской истории, на их тайные общества, которые они формируют вокруг своей гаденькой идейки. Говорить о них и разоблачать их – это действительно означало бы придавать им новый онтологический статус. Но и не замечать, игнорировать их – это тоже крайне опасно, потому что их маленькая адская компания будет хватать нас за пятки – они постоянно нас щиплют, пытаясь оторвать от нас маленькие фрагменты. Малороссы – это такое, в принципе, человеконенавистническое и очень гадкое тайное общество, со своими протоколами малоросских мудрецов”.

 Сказано конечно резко, но, в определенном смысле достаточно точно, особенно в историческом контексте и в политическом контексте сегодняшнего дня – именно с этого мы начали. В словах Дугина, если отбросить характерный для него эпатаж, безусловно, присутствует доля истины, и ведь недаром, тема этого противостояния была столь ярко обыграна в культовом фильме режиссера Балабанова “Брат-2”, в котором, как вы помните “хохлы” были замочены старшим братом Данилы Богрова “За Севастополь” в туалете ныне не существующего ресторана “Метрополь”. (Сам владелец Метрополя, чикагский ресторанный магнат, старожил чикагской иммиграции, любитель марухи и очень неординарный человек, известный в народе под кличкой “доллар”, к слову говоря, выходец с Украины, посчитал за счастье предоставить пyfcktlybrjd - супранация нынешней Украины совместно проживают три значительных этноса ского Союза. окую ступень в развитии этомещение ресторана для съемок и не взял за это ни копейки). Тот же самый болезненный нерв был затронут в яркой  сцене великолепной российской ленты о подводниках “92 метра”, в той самой , где морякам-подводникам предлагают присягнуть на верность незалежной Украине в святом для любого русского моряка Севастополе, обещая теплую кровать и сытую жизнь, после чего они, по команде своего любимого командира, дружно маршируют под звуки “Прощания Славянки” мимо смущенных эмиссаров жовто-блакитных властей – русские моряки свой Андреевский флаг не предают, хотя если вы помните, пара-тройка моряков в том эпизоде все-таки вышла из строя и присягнула на верность ( кадр этот несмотря на кажущуюся незначительность, на самом деле – весьма не простой, он вставлен в фильм с определенной целью – продемонстрировать предательскую сущность некоторых малороссов, ту самую черную волну, которая время от времени выносит на чистый морской берег смердящие нечистоты, будь это погромщики Симоны Петлюры, которому нынешние украинские власти хотят установить памятник в центре Киева или украинские полицаи, уничтожавшие по указке гитлеровцев евреев и партизан во время войны).

 Известная двойственность и тяжесть характера были свойственны и величайшему русскому писателю-малороссу Н.В.Гоголю. Комплекс малоросса настолько прочно засел у него в душе, что был заметен всем современникам. Какая-то повышенная обидчивость, ненависть к Санкт-Петербургу, в котором писатель прожил значительную часть жизнь и без которого невозможно представить себе Гоголя-автора, кафкианство, фантасмагория, граничащая с шизофренией, предвосхитившая современный модернизм благодаря определенным сдвигам в психике. Письма государю и друзьям на предмет оказания срочной матпомощи (как правило, удовлетворявшиеся), вечная уверенность в том, что все окружающие ему чем-то обязаны, наконец, известная патологическая робость в отношениях с противоположным полом (Гоголь оставался неженат до конца жизни), вот эта бесконечная резкость, угловатость, сложность, странность характера.

 Вспоминается, как в 80-е гг., будучи студентом наипрестижнейшего филфака ЛГУ, я всегда с любопытством отмечал повышенную прыть студентов из Малороссии. В известном смысле, многие студенты из Малороссии, однозначно обнаруживали повышенный уровень пассионарности, особенно заметный на фоне расслабленных питерских студентов, считавших себя местным “бомондом”. Порой, пассионарный напор малороссов граничил с некоей патологической карикатурностью – наиболее показательным типажом здесь был один комсомольский активист и поклонник всего американского Александр Комаренко по кличке “Комар”, приехавший в Ленинград из Херсона и отслуживший в армии, парень с одной стороны предельно компанейский, но с другой – на фоне рафинированно-богемных питерцев, поражавший публику своим неумолимым, бьющим через край стремлением сделать карьеру, зачастую, действующий с обескураживающей наглостью и прямолинейностью

 Здесь же, вспомнилась мне одна любопытная беседа, имевшая место году так в 1999м, на одной из чикагских вечеринок, организованных на квартире моего ассирийского друга по имени Афир. На вечеринке довелось мне познакомиться с весьма продвинутым парнем, имя его уже не помню – евреем из Львова, переехавшим в Чикаго из Сан-Франциско, который изложил мне свою точку зрения на менталитет малороссов в зависимости от региона проживания. “Из всех городов Украины, - сказал он мне – Харьков и Одесса являются наиболее продвинутыми, а вот – Киев – наоборот, представлял собой самый мещанский город в Советском Союзе, именно у жителей Киева идеалом всегда являлся классический “фикус в кадке” и “расшитые скатерти по углам”. С этой характеристикой можно спорить, но факт остается фактом. Одесса, как своего рода форпост южного космополитизма внутри Российской Империи, подкрепленного значительной долей еврейского населения, привносящего дополнительный пассионарный заряд  в ауру вольного города, непосредственно к Малороссии имеет мало отношения, точнее – никакого вовсе. Недаром, первая волна еврейских переселенцев из СССР, осевших на Брайтоне в начале и середине 70-х гг., сплошь и рядом была составлена из одесских евреев, спасавшихся, по свидетельству их же самих, не от преследований на национальной почве, а, главным образом – от ОБХС за совершенные экономические преступления, львиную долю которых составляла незаконная коммерческая деятельность, так называемые цеховики, наладившие еще в брежневские времена производство левого ширпотреба. В культурном плане Одесса, основанная сподвижником князя Григория Потемкина адмиралом Осипом Де Рибасом, подарила империи, как Российской, так и Советской, огромную массу известных музыкантов, литераторов, юмористов и т.д. и т.п. – их имена всем известны.

 На протяжении последних двух сотен лет, избыточная пассионарность, проистекающая из описанного нами выше психологического комплекса, постоянно двигала малороссов в направлении на север. Интересно, что движение это продолжается и по сей день. Если порыться по сусекам, то среди популярных артистов, режиссеров, певцов, музыкантов, бизнесменов, значительный процент составляют выходцы с Украины. Еще больший процент выходцев из Малороссии был представлен среди офицеров Советской а, ныне, - Российской армии. На этот факт я впервые обратил внимание, будучи студентом ЛГУ. В первый год обучения на военной кафедре был обнаружен целый рассадник офицеров с ярко-выраженными малороссийскими фамилиями вроде Подопригора и не менее ярко-выраженными психологическими характеристиками, как-то – специфической упертостью, граничащей с упрямством и какой-то совершенно особенной, ни на что не похожей дубиноголовостью.

 Город Харьков, как главный форпост российской государственности, наряду с Киевом, подарил нам самую популярную (по недавним опросам) актрису Людмилу Гурченко, в которой наиболее ярко русско-советский женский типаж смешался с бьющей через край малороссийской ядреностью (в соответствии с приведенной выше известной поговоркой, малоросска Гурченко обломала в свое время еврея Кобзона) а также – знаменитого писателя и общественного деятеля, величайшего русского пассионария-подвижника, любимого и уважаемого мной Эдуарда Лимонова, книги которого были зачитаны до дыр и стоят у меня на самом почетном месте. Для сердца каждого русского патриота, прошедшего через горнило иммиграции, Лимонов дорог прежде всего тем, что его перу принадлежит самое проникновенное произведение об иммиграции всех времен и народов – бессмертная повесть “Это Я – Эдичка”. Следует признать, что по степени гениальности и, своеобразной обнаженности души, одна лишь эта повесть стоит всех многочисленных томов иммигрантской литературы либерально-диссидентского направления а-ля Аксенов, Довлатов энд К. Между эпатажных строчек, описывающих любовно-гомосексуальную сцену в подворотне между автором и его случайным афроамериканским товарищем, вдумчивый читатель видит ничем не прикрытые душевные страдания молодого человека в огромном чужом городе, от которого только что ушла любимая жена и он, в лихорадочном бешенстве, онанирует в потоке слез, думая о том, как в этот момент любимая жена тр-хается с американскими бой-френдами. Невозможно представить себе, для скольких наших иммигрантов сцена эта стала почти что профетической. Сколько иммигрантов повторили эту сцену в жизни и полностью слились, отождествили себя с героем Лимонова. Рискну утверждать, что большая часть мужского населения, из числа иммигрантов, в той или иной степени разделила страдания автора, сколько людей прошло через опыт разрушения семей и невыносимые муки одиночества, ведь, как известно, женщинам в Америке намного легче адаптироваться к новым условиям жизни, по крайней мере, всегда можно устроиться на работу бейбиситтером или хаускипером.

 Недаром, Лимонов оказался столь неудобным в вязкой болотистой среде иммигрантского литературного мейнстрима и одним из первых среди русских писателей смог преодолеть “слюнявость позднесоветской либеральной диссидентуры” (определение Дугина ). Оказавшись на западе, со всей своей неприкаянностью, душа писателя мгновенно ощутила всю степень рабства “западного рая”, куда она когда-то хотела влиться и, исстрадавшись, устремилась на родину. ( Не стоит думать, что души тех, кто остался, страдали меньше. Например, главный трубадур иммиграции Довлатов, оставшись в Америке, в конечном счете, сгорел изнутри от алкогольных паров, не выдержав душевной тоски, Аксенов же, изначально был по своей душевной консистенции на половину западоидом, что его и спасло, хотя и по сей день  продолжает кропать свои бесконечные и никому не нужные  опусы, наводнившие российский книжный рынок).

 Также как и скончавшийся на днях величайший русский философ и социолог Александр Зиновьев, Лимонов прошел полный цикл в развитии своего сознания, от диссидентства и презрения к “совку” и восхищения “западными ценностями”, через горнило иммиграции и постижение западного мира к разочарованию и отрицанию западных ценностей и окончательному возвращению на растерзанную перестройкой Родину и покаянию перед ней, к осознанию величия когда-то столь ненавидимой ими советской империи, к осознанию своей русскости, своей причастности к жизни народа.

 Именно по произведениям Лимонова (“Подросток Савенко”), был снят один из самых проникновенных фильмов последних лет “Русское”. Не знаю как вам, но лично я этот фильм посмотрел уже три раза и, буквально с самых первых кадров, был заворожен его настроением, в котором чувствуется некая квинтэссенция русской души, вся ее глубина и надлом, начиная с эпизода, в котором главный герой и его старший друг-уголовник швыряют камни в окно рабочей столовой.

 Интересно, что оранжевые власти запретили Лимонову въезд в родной город Харьков, где до сих пор проживает его престарелая мать.

 Столица западенцев, город Львов, исторически всегда служил главным оплотом анти-русских настроений. Понятно, что именно из Львова на север в российскую столицу перемещались наиболее гикнутые пассионарные типажи вроде сомнительного гения, певца педерастии, режиссера Романа Виктюка или певицы и телеведущей Лолиты Милявской. И вовсе неспроста именно Западная Украина (Винница) подарила нам такого мистического и злого гения как мой хороший знакомый, доктор Анатолий Кашпировский, в свое время загипнотизировавший всю страну после чего, чуть было не ставший, по его словам (упаси бог, если б и вправду стал) – президентом СССР.

 Поставляли малороссы и политическую элиту империи – таких известных деятелей как Хрущев и Брежнев. И если Хрущев сочетал в себе одновременно мудрость советского государственника с традиционным хохлацким самодурством и упертостью, дорого обошедшимися стране (чего стоят одни только его проекты распила океанского военно-морского флота, насаждение кукурузы и сдача Крыма Украине – вся преступность последнего действа обнаружилась лишь спустя пятьдесят лет), то в отношении Брежнева уже это не скажешь, ведь именно при Леониде Ильиче- малороссе советская империя достигла вершины своего могущества.

 Между тем бардак на Украине продолжается вот уже десять с лишним лет и по-прежнему напоминает российский бардак 90-х годов. В силу определенных особенностей национального характера, в стране по-прежнему  наблюдается мафиозный беспредел, беззаконие, разлад в правительстве и нищета населения. Можно сказать, что Украина, как государство, так и не состоялось и что оно навеки обречено на шатания и нестабильность. Все надежды нынешнего президента (используя физиономический метод, можно сразу сказать, что нынешний президент Украины по своей психофизиологической конституции – обычный западенский деревенский увалень) на заключенный недавно торговый пакт ГУАМ с окончательно выжившим из ума и доживающим, по всем данным, последние дни в качестве президента Грузии Михаилом Саакашвили, с нищей Молдавией, не знающей каким образом отшить Россию от Приднестровья и совершенно уж непонятно каким образом туда влезшим богатым и самодостаточным Азербайджаном, которому, казалось бы, совершенно незачем портить отношения с Россией, вряд ли поможет правительству Украины решить свои насущные проблемы, разве что наладить по бартеру обмен сала и горилки на грузинские и молдавские вина (не думаю, впрочем, что Азербайджан захочет отдавать нефть в обмен на сало) да и мало вероятно, что украинские хлопцы сами захотят разменять родную горилку на виноградное пойло, особенно с учетом недавних откровений грузинского министра насчет фекалий. Все эти бесконечные разговоры Ющенко о вступлении в НАТО и интеграции Украины в Европейский Союз являются не более чем словоблудием. Для начала ведь, нужно спросить европейцев, хотят ли они интегрироваться с Украиной. Вряд ли тех же западных европейцев обрадует перспектива организации бартера “сало-горилка в обмен на Мерседесы”. Скорее всего, интеграция сведется к традиционной поставке дешевых рабочих рук украинских хлопцив-батраков, батрачить на обожравшихся сосисками и опившихся пивом бюргеров да гарных чернооких дивчин в публичные дома Западной Европы, обслуживать сексуальные нужды тех же бюргеров. Уж лучше, как сейчас, за деревянные отрабатывать на лужковских народных стройках в первопрестольной или торговать колбасой в той же первопрестольной на рынке за те же деревянные, курс которых последнее время растет по отношению к гринбаку. Впрочем, объяснить данный факт нынешним украинским руководителям невозможно. Заканчивая данный пассаж, хочется сказать напоследок”Добро пожаловать в Европу….  с голой ж-пой”.

 Ясно как божий день, что никому не нужные в Европе малороссийские пассионарии, как и прежде будут перемещаться главным образом не в западном, а в традиционном – северном направлении. Обратные перемещения хоть и имеют место, но являются крайне редкими. Мне бы хотелось посмотреть, надолго ли хватит Савика Шустера и сможет ли он настолько овладеть украинской мовью, чтобы полностью проканать за своего среди малороссов, особенно тех, кто подвержен антисемитским настроениям. Бьюсь об заклад – через некоторое время он умотает к себе в Канаду или в Италию к жене, где ему просто ничего не останется кроме как вести “Свободу Слова” для представителей итальянской мафии, объясняясь с местной публикой при помощи понятного всем языка русского блатного жеста – распуская пальцы веером.

  Возьмем, к примеру, главные поп-символы Малороссии – Верку-Сердючку и секс-трио ВИАГРА. Основные пенки звезды эти почему-то предпочитают снимать на бескрайних просторах России. Классическая малороссийская поп-дива, сладко-ядрено-перченая поп-дива Наташа Королева давно живет в Москве и не рвется на историческую родину в родной и незалежный Киев.

 Кстати, по-поводу ВИАГРЫ и гарных дивчин, - на Украине, как и в России, но даже в большей степени все держится на гарных дивчинах. Именно они составляют лучшую половину населения – веселые, бойкие, шустрые, добродушные, с искринкой, простодушные, лишенные по большей части расфуфыренности “московских штучек”, наконец, самое главное с точки зрения любого нормального мужчины – xxxxxxxx и xxxxxxxx, или, выражаясь литературным языком – xxxxxxxxx и xxxxxxxx.

 По сей день, я вспоминаю свои золотые юные годы, летние месяцы, которые я десять с лишним лет подряд проводил в поселке Рыбачье под Алуштой, с утра до ночи тусуясь на территории студенческого лагеря ХАИ, вспоминаю огромный пляж, где я лежу в окружении восхищенных харьковских гарных дивчин, студенток ХАИ. Они будут вспоминать обо мне, бледнолицем гении с далеких невских берегов северной столицы еще лет десять, равно как и о моем корифане с того лета – Мише Кисине, выпускнике матмеха ЛГУ с которым мы, помнится, выделывали кренделя на местной дискотеке все в том же Рыбачьем, оба – в белых штанах.

 Возьмите нынешнего президента Украины и главную секс-леди, г-жу Тимошенко – сравнение явно не в пользу президента-деревенщины и даже, в сравнении с мафиозным Януковичем, г-жа Тимошенко оказывается на высоте, главным образом благодаря исключительной женской изворотливости, вкупе с всепобеждающим sex appeal. Ну и конечно …. коса!  Ведь вся Украина, по меткому замечанию Александра Проханова, сегодня держится на одной лишь косе Тимошенко.

Нью-Йорк,

Брайтон Бич,

27-31 Мая, 2006