Валерий Гергиев:
Капитан Мариинки должен оставаться у штурвала.
(напечатано в газете 7 Дней, 1997 год)
Мариинский императорский театр в Санкт-Петербурге не требует какого-то особого представления: по своей значимости, по уровню исполнительского мастерства у него нет конкурентов в сегодняшней России. Его балет вот уже в течение многих десятилетий задает тон на мировой классической сцене балета, считавшаяся одно время слабой опера подтянулась до уровня балета и в прошлом сезоне смогла покорить Нью-Йорк Сити. Третьим составляющим элементом театра является его оркестр, основанный еще в царствие Петра Первого. Во второй половине девятнадцатого века оркестр пережил свой золотой век, в тот период им руководил Эдуард Направник, который в одиночку управлял императорским театром более чем пол века с 1863 по 1916. Именно под его руководством Мариинский Оркестр получил признание как один из учших в Европе. Направник также воспитал целое поколение выдающихся дирижеров создав то что получило название “Русской школы дирижирования”. Уже в наше время с оркестром выступали такие знаменитые музыканты как Ганс фон Бюлов, Феликс Моттль, Феликс Вайнгартнер, Александр фон Землинский, Отто Никиш, Виллем Менгелберг, Отто Клемперер, Бруно Вальтер и Эрик Клейбер.
В советскую эпоху оркестр продолжал поддерживать высочайший художественный уровень под руководством Евгения Мравинского и Юрия Темирканова. С того момента, как Валерий Гергиев стал художественным директором в 1988 году, оркестр наладил отношения со многими великими оперными театрами, такими как Лондонский Королевский оперный театр, Сан-Франциско Опера, Парижская Бастильская опера и Нью-Йорк Метрополитен.
Сам дирижер родился в Москве в осетинской семье, дирижирование он изучал в ленинградской Консерватории у Ильи Мусина. В двадцать три года Валерий победил на конкурсе дирижеров имени Герберта Фон Караяна в Берлине . Его дебют на сцене Кировского Театра состоялся в 1978 году на представлении Войны и Мира, впоследствии он стал вторым дирижером после Юрия Темирканова. В 1988 году его назначили художественным директором и главным дирижером оркестра и, наконец, в 1996 году Российское правительство назначило его на пост директора Мариинского театра.
Одно перечисление всех наград которыми удостоили дирижера заняло бы целый абзац, кроме того, ряд ведущих музыкальных изданий уже объявили Валерия Гергиева дирижером и музыкантом года.
Сверх-экспрессивная манера дирижирования Гергиева порой создает жутковатое впечатление какого-то колдовского действа: на подиуме стоит колдун одновременно белой и черной магий, взмахи его рук, движения тела, все это моментально переходит в звуки оркестра, настолько живые, что , кажется, их можно ухватить руками чтобы вознестись под купол зала. Не пользуясь дирижерской палочкой, Гергиев дирижирует всеми пальцами рук, колышущимися, извивающимися как змеи, вибрирующими , вместе со взмахами рук, создающими сжатое энергетическое пространство, передающееся музыкантам оркестра.
С.И. В прошлом году мы все узнали о том, что вам
было сделано предложение возглавить Метрополитен Опера в
Нью-Йорке, событие, на мой взгляд беспрецедентное для всей русской
культуры. Что сейчас происходит в связи с данным предложением, каково было ваше
решение?
В.Г. Во-первых, не совсем возглавить. Впервые, в истории этого театра, мне предложили пост главного приглашенного дирижера. Это – очень любопытное предложение, данный факт послужил причиной интенсивного обмена между Мариинским театром и театром Метрополитен. Мне чрезвычайно интересно работать в Метрополитен, где очень сильный оркестр и вообще это – очень мощная организация. Как мне кажется, я сделал очень любопытный шаг, который еще даст возможность привлекать новые силы, в том числе и российские для выступлений в Америке. С.И… Недавно я прочитал интервью с вами ,напечатанное в одном из самых престижных американских журналов, посвященных классической музыке. В нем вам , в частности, был задан вопрос по поводу того что многие выдающиеся музыканты из России сейчас переезжают жить на запад, совершая вояжи в Россию для выступлений. Вы там сказали что ни при каких обстоятельствах не собираетесь покидать Санкт-Петербург, потому что Мариинский (Кировский) театр и Санкт-Петербург для вас слишком много значат.
В.Г Я думаю, что я уже все сказал по этому поводу . Это – никакой ни героизм с моей стороны и ни большое завоевание. Я живу в Петербурге и у меня там мать, близкие и родные, друзья и самое главное – у меня там театр. Моя мать не была бы со мной в Петербурге если бы там не было бы театра. Мы приезжаем выступать в Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско, Лос-Анджелес что совершенно естественно, мы также приезжаем выступать в Рим, Милан, Лондон, Амстердам, Париж, Токио, -- очень много “точек”, которые мы посещаем традиционно и по-моему, нас, в основном, везде любят. Для с равнения скажу, что, к примеру, в Чикаго к нам очень хорошо отнеслись, хотя публика там для нас – почти незнакомая, мы выступали в Чикаго всего лишь два раза. В Лондоне мы, например, выступали уже раз пятнадцать и там нас просто ждут, как старых друзей.
С.И Что происходит сейчас с Мариинским (Кировским) театром?
В.Г. Сегодня наиболее важным моментом является то, что Мариинский театр, Кировский оркестр предпринимают определенные усилия по сохранению престижа, высокого уровня уважения к русской культуре и реализации каких-то возможностей. Которые до сих пор существуют в России. О России в основном говорят сейчас плохо, на девяносто процентов все то что вы читаете или видите по телевидению это – плохие новости. Я очень внимательно слежу за тем что пишут о моей стране уже довольно давноС.И Как раз в том что касается роли Мариинского (Кировского) театра, большинство ведущих изданий в Америке склоняются к тому, что на сегодняшний день это—ведущее культурное учреждение в России, возьмите, к примеру, Нью-Йорк Таймс, ту лавину рецензий на выступления Мариинской оперы в Нью-Йорке в прошлом году. Феноменальный успех Мариинки привел к тому, что появилась целая масса псевдотрупп из России, пытающихся выступать под вывеской Кировского театра, на западе, пытаются таким образом заработать деньги.В.Г Да, это правда, многие сейчас пытаются примазаться к славе Мариинского театра. Мариинский театр для меня это – мой дом и моя семья. Я отвечаю за работу всех без исключения крыльев, всех составных, живительных частей целого организма а это – и опера, и балет, и оркестр и хор, это и технические службы, то место, где изготавливают костюмы и декорации, это – и административная часть, взаимодействие с международными организациями, это – и фестивали, в которых мы участвуем, фестивали, которые мы проводим в том числе и за рубежом. Я, так же, отвечаю за фестиваль “Белые Ночи”, крупнейший фестиваль сезона.
С.И Я как-то раз был летом в Санкт-Петербурге и видел как по всему Невскому были расклеены афиши заключительного концерта фестиваля в Мариинском театре, на котором выступал сам Пласидо Доминго.
В.Г Да-да, и не только он. Кстати в связи с этим, мне хотелось бы отметить, что у нас, россиян, по-прежнему присутствует какое-то нервное отношение ко многим мировым звездам, своеобразный комплекс неполноценности. На самом же деле, кому как не нам, в Петербурге, принимать самых лучших, величайших артистов нашего времени, ведь у нас в городе заложена такая мощная традиция, так много сделано всего хорошего, что уж юродствовать, другого слова не подберешь, нам никак не пристало. Пласидо Доминго -- такой же живой, честный. порядочный, очень дружелюбный, ответственный человек, равно как и многие уважаемые нами артисты, принадлежащие русской культуре, например великий певец русской оперы Лемешев. Все хотят иметь дело с ведущими культурными организациями, такими как Ла-Скала или Ковент-Гарден, имеющими богатейшую историю, каждый артист мечтает о том, чтобы и его достижения, его творческие усилия были бы вписаны в общую историческую панораму этих театров, тот же Доминго, я сам много работал и там и там. Моя же основная задача, моя работа состоит в том,чтобы к нашему театру подходили с точно такими же мерками, чтобы по отношению к нему все испытывали бы точно такое же ощущение, ощущение того что они выступают на сцене великого театра, тот же Доминго, а он – мой большой друг, и,по-моему, он это осознает.
С.И.--- Все эти события последних месяцев в России, экономический кризис, это как-то отразилось на жизни театра и на посещаемость театра питерской публикой?
В.Г --- Безусловно отразилось , нам сейчас приходится решать целую массу вопросов, связанных с жизнедеятельностью театра. Вместе с тем мы не испытываем чувства неуверенности и знаем что сезон будет продолжен, у нас будут премьеры, на нашей сцене будет много молодых талантов равно как и известных артистов хотя это потребует еще больших усилий. Вот что меня пугает. Потребуются настолько неимоверные усилия чтобы выправить то что произошло, что я думаю, что одной человеческой жизни или усилий той группы людей которая со мной работает может просто не хватить. Правда, у нас есть друзья, у нас есть наши партнеры, есть здоровая энергия в лице молодежи, есть замечательный оркестр который вы слышали.
С.И Как вы один успеваете все это делать – руководить театром, выступать с гастролями с оркестром, организовывать фестивали, теперь еще и эта работа в Метрополитен – ведь это – непосильное бремя.В.Г Действительно выбор здесь такой: можно вообще ничего этого не делать, не иметь никакого отношения к Мариинскому театру. Вот, к примеру, со мной говорил президент Чикаго Симфони, м-р Фогель – я бы мог выступать в Чикаго довольно часто, по два-три раза в году вместе с оркестром Чикаго Симфони, то же самое и в Филадельфии, и в Кливленде, в Лос-Анджелесе, в Сан-Франциско, вместе с Нью-Йорк Филармоник -- здесь много хороших оркестров, вот так можно, например пол-года провести в Америке, есть также в Лондоне хорошие оркестры, Венский – просто фантастический оркестр, в Мюнхене, также Ла-Скала, Ковент-Гарден, в Зальцбурге – потрясающий фестиваль, можно спланировать свое время так что ни одного часа не оставить для россиян, проводить все время за границей как, в принципе, и поступили многие мои собратья по искусству. На самом деле, я не считаю, что огромное количество россиян добилась мирового признания так чтобы весь мир прямо таки сотрясался от их успехов, таких людей – считанные единицы, повторяю – считанные единицы таких артистов из Росси ,которых действительно знал бы весь мир,поэтому
я считаю, что чем ближе подбирается к Олимпу каждый россиянин, тем больше у него должно быть ответственности за то что происходит дома. Чем меньше он спекулирует тем что он выступает там , тем лучше артист. Моя практика мне подсказала что чем больше болтовни, тем меньше дела, чем больше пены, тем меньше толка. Я выступаю с оркестром Мариинского театра в Чикаго раз в два-три года, может быть даже раз в пять лет, но этот раз должен быть такой. чтобы его помнили, и мы старались это сделать. Нас ждут повсюду, но наш родной дом – Россия. Мой оркестр не решает, где ему выступать, это решаю я. Когда я им говорю – будем десять дней в Москве – они понимают что так надо, или , допустим, двести дней дома – значит так и будет.
С.И И все это, я надеюсь, не в ущерб родной сцене Мариинского театра.
В.Г Ни в коем случае, нас хватит на все страны и континенты а, самое главное, музыки хватит на всех, выбор огромный.
С.И Ваши выступления в Америке можно продолжать всю ночь,— публика готова слушать и слушать до бесконечности. Мне, в связи, с этим, вспомнился один из концертов Жени Кисина в Чикаго этом же зале – музыкант выступал на бис восемь раз, такого триумфа музыканта из России этот зал еще не помнил, все-таки авторитет наших музыкантов очень высок.
В.Г Да, Женя Кисин – потрясающий талант и он не живет в Москве или Петербурге, дай бог ему успеха. Он не взял на себя тяжесть продолжать влиять на ситуацию в России но он представляет русскую школу потому что он обязан этой школе. Он обязан своему таланту а также этой школе, неизвестно, чему он больше обязан. У нас же другая задача.
С.И Ну а как вы все-таки относитесь к тем нашим музыкантам. Которые уехали на запад.
В.Г Дай бог им успеха! Но я не вижу среди них таких гигантов, ну, кроме Жени Кисина.
С.И Вот, Ростропович, например….
В.Г Это вообще фигура более политическая чем даже творческая. Ростропович и Солженицын – это уже другие категории. Возьмите, например, мою скромную персону, вы же не скажете: “Солженицын и Гергиев”, -- невозможно такое сказать, а. вот, “Солженицын и Ростропович” можно сказать.Эти фигуры сыграли определенную роль в истории XX века так же как и другие, выступавшие за какие-то идеи или же против кого-то. Лично же я, люди, подобные мне как бы не включились в этот процесс который был окрашен в какие бы то ни было тона, мы не были вовлечены, не успели, наверное, в борьбу за или против коммунистов, не стояли на баррикадах в 91 году хотя наша позиция была четкой. Я выступаю за то, чтобы Мариинский театр был силен при любой формации. Будут у власти демократы – я буду очень счастлив, будут коммунисты – мы все равно останемся великим театром, представьте себе невероятное – вернулась монархия – мы все равно будем Мариинским театром, императорским театром, будет, не дай бог, анархия, мы будем лучшим или одним из лучших театров. Когда в августе 91 года произошел путч я находился с оркестром в Эдинбурге и мы как раз переезжали в Бирмингем. В Бирмингеме нас окружили английские журналисты, предлагали убежище на что я ответил: “Не знаю как мои музыканты, но думаю, что большинство поедет домой”. “Там же путч, как же вы можете?”—продолжали они. “Но у меня там мать, сестра, мой дом, мои книги, мои ноты, то же самое и у всех остальных музыкантов” -- и все вернулись к великому недоумению журналистов. Театр же никуда не увезешь. Если бы мы могли увезти театр в какой-то рай где можно было бы исполнять Моцарта, других великих музыкантов и все бы нас слушали и аплодировали бы нам, то мы увезли бы его в этот рай. Я не могу это сделать, многое могу но это выше моих сил, поэтом будем оставаться в Санкт-Петербурге.
С.И Я думаю, что те времена, когда из Кировского убегали, тот же Барышников и компания, они прошли навсегда.
В.Г Безусловно, сейчас совершенно другое время. И мне приятно, что сейчас в Мариинском театре есть что показать, и что сыграть, что станцевать и что спеть. Дай бог чтобы наши музыканты, артисты и певцы верили в свою страну. Наконец, чтобы ни случилось, даже если корабль начинает тонуть, капитан должен всегда оставаться на мостике.
Серж Исаков
Чикаго 1998 год
В.Г. Во-первых, не совсем возглавить. Впервые, в истории этого театра, мне предложили пост главного приглашенного дирижера. Это – очень любопытное предложение, данный факт послужил причиной интенсивного обмена между Мариинским театром и театром Метрополитен. Мне чрезвычайно интересно работать в Метрополитен, где очень сильный оркестр и вообще это – очень мощная организация. Как мне кажется, я сделал очень любопытный шаг, который еще даст возможность привлекать новые силы, в том числе и российские для выступлений в Америке. С.И… Недавно я прочитал интервью с вами ,напечатанное в одном из самых престижных американских журналов, посвященных классической музыке. В нем вам , в частности, был задан вопрос по поводу того что многие выдающиеся музыканты из России сейчас переезжают жить на запад, совершая вояжи в Россию для выступлений. Вы там сказали что ни при каких обстоятельствах не собираетесь покидать Санкт-Петербург, потому что Мариинский (Кировский) театр и Санкт-Петербург для вас слишком много значат.
В.Г Я думаю, что я уже все сказал по этому поводу . Это – никакой ни героизм с моей стороны и ни большое завоевание. Я живу в Петербурге и у меня там мать, близкие и родные, друзья и самое главное – у меня там театр. Моя мать не была бы со мной в Петербурге если бы там не было бы театра. Мы приезжаем выступать в Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско, Лос-Анджелес что совершенно естественно, мы также приезжаем выступать в Рим, Милан, Лондон, Амстердам, Париж, Токио, -- очень много “точек”, которые мы посещаем традиционно и по-моему, нас, в основном, везде любят. Для с равнения скажу, что, к примеру, в Чикаго к нам очень хорошо отнеслись, хотя публика там для нас – почти незнакомая, мы выступали в Чикаго всего лишь два раза. В Лондоне мы, например, выступали уже раз пятнадцать и там нас просто ждут, как старых друзей.
С.И Что происходит сейчас с Мариинским (Кировским) театром?
В.Г. Сегодня наиболее важным моментом является то, что Мариинский театр, Кировский оркестр предпринимают определенные усилия по сохранению престижа, высокого уровня уважения к русской культуре и реализации каких-то возможностей. Которые до сих пор существуют в России. О России в основном говорят сейчас плохо, на девяносто процентов все то что вы читаете или видите по телевидению это – плохие новости. Я очень внимательно слежу за тем что пишут о моей стране уже довольно давноС.И Как раз в том что касается роли Мариинского (Кировского) театра, большинство ведущих изданий в Америке склоняются к тому, что на сегодняшний день это—ведущее культурное учреждение в России, возьмите, к примеру, Нью-Йорк Таймс, ту лавину рецензий на выступления Мариинской оперы в Нью-Йорке в прошлом году. Феноменальный успех Мариинки привел к тому, что появилась целая масса псевдотрупп из России, пытающихся выступать под вывеской Кировского театра, на западе, пытаются таким образом заработать деньги.В.Г Да, это правда, многие сейчас пытаются примазаться к славе Мариинского театра. Мариинский театр для меня это – мой дом и моя семья. Я отвечаю за работу всех без исключения крыльев, всех составных, живительных частей целого организма а это – и опера, и балет, и оркестр и хор, это и технические службы, то место, где изготавливают костюмы и декорации, это – и административная часть, взаимодействие с международными организациями, это – и фестивали, в которых мы участвуем, фестивали, которые мы проводим в том числе и за рубежом. Я, так же, отвечаю за фестиваль “Белые Ночи”, крупнейший фестиваль сезона.
С.И Я как-то раз был летом в Санкт-Петербурге и видел как по всему Невскому были расклеены афиши заключительного концерта фестиваля в Мариинском театре, на котором выступал сам Пласидо Доминго.
В.Г Да-да, и не только он. Кстати в связи с этим, мне хотелось бы отметить, что у нас, россиян, по-прежнему присутствует какое-то нервное отношение ко многим мировым звездам, своеобразный комплекс неполноценности. На самом же деле, кому как не нам, в Петербурге, принимать самых лучших, величайших артистов нашего времени, ведь у нас в городе заложена такая мощная традиция, так много сделано всего хорошего, что уж юродствовать, другого слова не подберешь, нам никак не пристало. Пласидо Доминго -- такой же живой, честный. порядочный, очень дружелюбный, ответственный человек, равно как и многие уважаемые нами артисты, принадлежащие русской культуре, например великий певец русской оперы Лемешев. Все хотят иметь дело с ведущими культурными организациями, такими как Ла-Скала или Ковент-Гарден, имеющими богатейшую историю, каждый артист мечтает о том, чтобы и его достижения, его творческие усилия были бы вписаны в общую историческую панораму этих театров, тот же Доминго, я сам много работал и там и там. Моя же основная задача, моя работа состоит в том,чтобы к нашему театру подходили с точно такими же мерками, чтобы по отношению к нему все испытывали бы точно такое же ощущение, ощущение того что они выступают на сцене великого театра, тот же Доминго, а он – мой большой друг, и,по-моему, он это осознает.
С.И.--- Все эти события последних месяцев в России, экономический кризис, это как-то отразилось на жизни театра и на посещаемость театра питерской публикой?
В.Г --- Безусловно отразилось , нам сейчас приходится решать целую массу вопросов, связанных с жизнедеятельностью театра. Вместе с тем мы не испытываем чувства неуверенности и знаем что сезон будет продолжен, у нас будут премьеры, на нашей сцене будет много молодых талантов равно как и известных артистов хотя это потребует еще больших усилий. Вот что меня пугает. Потребуются настолько неимоверные усилия чтобы выправить то что произошло, что я думаю, что одной человеческой жизни или усилий той группы людей которая со мной работает может просто не хватить. Правда, у нас есть друзья, у нас есть наши партнеры, есть здоровая энергия в лице молодежи, есть замечательный оркестр который вы слышали.
С.И Как вы один успеваете все это делать – руководить театром, выступать с гастролями с оркестром, организовывать фестивали, теперь еще и эта работа в Метрополитен – ведь это – непосильное бремя.В.Г Действительно выбор здесь такой: можно вообще ничего этого не делать, не иметь никакого отношения к Мариинскому театру. Вот, к примеру, со мной говорил президент Чикаго Симфони, м-р Фогель – я бы мог выступать в Чикаго довольно часто, по два-три раза в году вместе с оркестром Чикаго Симфони, то же самое и в Филадельфии, и в Кливленде, в Лос-Анджелесе, в Сан-Франциско, вместе с Нью-Йорк Филармоник -- здесь много хороших оркестров, вот так можно, например пол-года провести в Америке, есть также в Лондоне хорошие оркестры, Венский – просто фантастический оркестр, в Мюнхене, также Ла-Скала, Ковент-Гарден, в Зальцбурге – потрясающий фестиваль, можно спланировать свое время так что ни одного часа не оставить для россиян, проводить все время за границей как, в принципе, и поступили многие мои собратья по искусству. На самом деле, я не считаю, что огромное количество россиян добилась мирового признания так чтобы весь мир прямо таки сотрясался от их успехов, таких людей – считанные единицы, повторяю – считанные единицы таких артистов из Росси ,которых действительно знал бы весь мир,поэтому
я считаю, что чем ближе подбирается к Олимпу каждый россиянин, тем больше у него должно быть ответственности за то что происходит дома. Чем меньше он спекулирует тем что он выступает там , тем лучше артист. Моя практика мне подсказала что чем больше болтовни, тем меньше дела, чем больше пены, тем меньше толка. Я выступаю с оркестром Мариинского театра в Чикаго раз в два-три года, может быть даже раз в пять лет, но этот раз должен быть такой. чтобы его помнили, и мы старались это сделать. Нас ждут повсюду, но наш родной дом – Россия. Мой оркестр не решает, где ему выступать, это решаю я. Когда я им говорю – будем десять дней в Москве – они понимают что так надо, или , допустим, двести дней дома – значит так и будет.
С.И И все это, я надеюсь, не в ущерб родной сцене Мариинского театра.
В.Г Ни в коем случае, нас хватит на все страны и континенты а, самое главное, музыки хватит на всех, выбор огромный.
С.И Ваши выступления в Америке можно продолжать всю ночь,— публика готова слушать и слушать до бесконечности. Мне, в связи, с этим, вспомнился один из концертов Жени Кисина в Чикаго этом же зале – музыкант выступал на бис восемь раз, такого триумфа музыканта из России этот зал еще не помнил, все-таки авторитет наших музыкантов очень высок.
В.Г Да, Женя Кисин – потрясающий талант и он не живет в Москве или Петербурге, дай бог ему успеха. Он не взял на себя тяжесть продолжать влиять на ситуацию в России но он представляет русскую школу потому что он обязан этой школе. Он обязан своему таланту а также этой школе, неизвестно, чему он больше обязан. У нас же другая задача.
С.И Ну а как вы все-таки относитесь к тем нашим музыкантам. Которые уехали на запад.
В.Г Дай бог им успеха! Но я не вижу среди них таких гигантов, ну, кроме Жени Кисина.
С.И Вот, Ростропович, например….
В.Г Это вообще фигура более политическая чем даже творческая. Ростропович и Солженицын – это уже другие категории. Возьмите, например, мою скромную персону, вы же не скажете: “Солженицын и Гергиев”, -- невозможно такое сказать, а. вот, “Солженицын и Ростропович” можно сказать.Эти фигуры сыграли определенную роль в истории XX века так же как и другие, выступавшие за какие-то идеи или же против кого-то. Лично же я, люди, подобные мне как бы не включились в этот процесс который был окрашен в какие бы то ни было тона, мы не были вовлечены, не успели, наверное, в борьбу за или против коммунистов, не стояли на баррикадах в 91 году хотя наша позиция была четкой. Я выступаю за то, чтобы Мариинский театр был силен при любой формации. Будут у власти демократы – я буду очень счастлив, будут коммунисты – мы все равно останемся великим театром, представьте себе невероятное – вернулась монархия – мы все равно будем Мариинским театром, императорским театром, будет, не дай бог, анархия, мы будем лучшим или одним из лучших театров. Когда в августе 91 года произошел путч я находился с оркестром в Эдинбурге и мы как раз переезжали в Бирмингем. В Бирмингеме нас окружили английские журналисты, предлагали убежище на что я ответил: “Не знаю как мои музыканты, но думаю, что большинство поедет домой”. “Там же путч, как же вы можете?”—продолжали они. “Но у меня там мать, сестра, мой дом, мои книги, мои ноты, то же самое и у всех остальных музыкантов” -- и все вернулись к великому недоумению журналистов. Театр же никуда не увезешь. Если бы мы могли увезти театр в какой-то рай где можно было бы исполнять Моцарта, других великих музыкантов и все бы нас слушали и аплодировали бы нам, то мы увезли бы его в этот рай. Я не могу это сделать, многое могу но это выше моих сил, поэтом будем оставаться в Санкт-Петербурге.
С.И Я думаю, что те времена, когда из Кировского убегали, тот же Барышников и компания, они прошли навсегда.
В.Г Безусловно, сейчас совершенно другое время. И мне приятно, что сейчас в Мариинском театре есть что показать, и что сыграть, что станцевать и что спеть. Дай бог чтобы наши музыканты, артисты и певцы верили в свою страну. Наконец, чтобы ни случилось, даже если корабль начинает тонуть, капитан должен всегда оставаться на мостике.
Серж Исаков
Чикаго 1998 год