Серж Исаков
Бистро "Эфир".
(рассказ)
С Сеней мы близко познакомились в тот момент, когда он открывал бистро "Эфир'. Он несколько раз мне звонил на предмет работы пианистом оставляя мессиджи на моем сотовом телефоне, но я, в силу собственной лени и необязательности ,на звонки эти не отвечал. Потом я ему , наконец, решил позвонить, так мы и познакомились. Сеня оказался человеком совершенно уникальным, второго такого было бы трудно отыскать во всей вселенной не то что в чикагской иммигрантской тусовке. Ему я обязан был в жизни многим, и, в первую очередь тем, что в какой-то степени он сумел восстановить утраченную, как мне казалось, навсегда, веру в идеальное.
Сеня приехал в Америку с родителями из Минска, эмигрировав по еврейской линии, когда еще учился в школе, оказавшись по приезде в Канзас Сити, где делать, по его словам, было ну абсолютно не хрен - традиционный американский мухосранск (прошу прощения у читателя за бесконечное использование в текстах данного существительного, ну нравится мне это слово, просто ничего не могу с собой поделать, безо всяких объяснений - "мухосранск" - есть в нем что-то сочное и яркое, некие ассоциации с мухомором), затерянный на бескрайних просторах мидвеста. ( А может быть я и перепутал вовсе, и был это Сент Луис, впрочем, разницы здесь нет никакой, одно слово - американский мухосранск). Многие иммигранты, которые Сеню знали, считали его немного человеком не от мира сего, что и понятно. Как я уже неоднократно подчеркивал, большая часть иммигрантской чикагской тусовки интересовалась в жизни только одним - как заработать побольше баксов на покупку таунхауса и летом слетать на неделю в Мексику. Нужно сказать, что в плане бизнеса у Сени как раз все было все в полном порядке - в течение многих лет он управлял на правах совладельца мастерской по изготовлению очков Pearl Vison, это такой френчайзинг, по типу МакДональдса, только очковый. Как он мне сам рассказывал, последние года три он вообще ничего не делал, иногда приезжал в магазин проверить как идут дела и забрать деньги - магазин ему тогда давал как минимум 5 тысяч долларов в месяц чистого дохода, при этом делать практически ничего было не нужно, в основном, весь бизнес вел его партнер.
-- Ты знаешь, в какой-то момент мне все это надоело настолько, что я уже не мог видеть этот магазин, - рассказывал мне Сеня, - хотелось чего-то нового, чего-нибудь для души и я подумал, а что если мне забрать свою долю и на эти деньги открыть ресторан,но не просто ресторан, а ресторан-клуб в котором будет собираться вся наша тусовка и мы будем по вечерам играть и оттягиваться по полной программе.
Вот здесь я подхожу к тому, что у Сени в жизни было две настоящих страсти - травка и музыка. Что касается первого, то речь здесь, как вы понимаете, не идет об увлечении сбором гербариев и флорой. Травку по его словам, он начал курить больше десяти лет назад и с тех пор курил ее регулярно, по нескольку раз в день, его жена Карина полностью разделяла его хобби, таким образом, у них дома был организован постоянный семейный шмолеж. Дома Сеня держал целую коллекцию приборов для шмали, всевозможные колбочки с трубочками самых разных форм и модификаций, причем коллекция эта постоянно пополнялась. Он великолепно разбирался во всех тонкостях искусства шмали, знал где и почем покупать самую лучшую шмаль, выращенную в определенных районах Мексики, ту, самую,что вставляет с первой затяжки.
Чуть позже, кто-то из моих знакомых, возможно, Игорь Ред, рассказал мне историю о том, как Сеня чуть было не погорел на этой своей страсти к растениям. Произошло это в то время, когда Сеня решил организовать в бейсменте собственного дома плантацию марихуаны. Как уверяют специалисты в области травы-муравы, трава, выращенная в домашних условиях - самая крепкая, берет с полуоборота, но, выращивать в домаших условиях ее не так просто, она требует особой заботы, как-то , для побегов необходимо специальное искусственное освещение, определенный температурный режим и т.д.и т.п. Варка самогона на фоне выращивания марихуаны в домашних условиях выглядит не более чем метанием копья на фоне запуска космического корабля.
Короче, Сеня все это организовал и вот, в глубине бейсмента зазеленела райская роща,по свидетельству очевидцев, достаточно было только спуститься туда на пару миут, как, ты сразу начинал летать. И вот, случилось так, что однажды, к Сене в дом нагрянула полиция, то ли кто-то на него настучал, то ли по какому-то другому поводу, но факт остается фактом, в тот вечер у него могли бы быть серьезные неприятности если бы одним из полицейских не оказался русский, который решил, что, не будет проявлять излишнего усердия. После этого случая домашнюю плантацию Сеня решил ликвидировать по соображениям безопасности.
За месяц до открытия бистро "Эфир" мне было поручено найти новый рояль, что и было сделано. Две недели я мотался по городу в поисках черного красавца и, вот , наконец, в одном из магазинов, я попробовал инструмент корейской фирмы Young Chang, фирма эта особо не котировалась у музыкантов, но когда я первый раз сел за него и прикоснулся к клавишам я понял - это -оно, мы должны иметь в бистро именно этот инструмент. Красавца перевезли через несколько дней в ресторан, установили в углу зала, навели последний марафет и вот уже все было готово к открытию. На открытие в бистро собралась местная тусовка- все Сенины кореша, большинство из которых я хорошо знал; в тот вечер мы организовали потрясающий рок'н'ролльно - блюзовый джэм, я, естественно, рубил на новом рояле, на барабанах со страшной силой молотил ударник Леня, а на гитаре выпиливал соло Игорь Прозолит, в прошлом, известный московский тусовщик и специалист по мебельным делам. В ту ночь в качестве вокалистки выступила некая Оля, худенькая девушка богемно-приблядоватого вида, которая в тот вечер, превзошла саму себя, наяривая классические американские блюзы по-аглийски, не хуже какой-нибудь толстой афроамериканской мадам из Blue Chicago или Kingston Mines.
Уже с самого первого дня в бистро начались пертурбации, которые невозможно было предвидеть - дело в том, что у Сени напрочь отсутствовал опыт ведения ресторанного бизнеса, и изначально предполагалось, что основная работа по управлению и работе на кухне ляжет на плечи его старого приятеля Гогги - он же будет финансировать этот проект и вести бухгалтерию. Гогга, на вид, очень жизнерадостный парень, по словам Сени, имел богатый опыт работы в ресторанах и с радостью ухватился за эту возможность стать ресторанным боссом. Однако, уже через месяц после открытия, выяснилось, что бизнес никуда не двигается и кроме убытков ничего не дает. Сене приходилось тратить все больше и больше денег на его поддержание , количество же счетов на оплату, которые Гогга постоянно приносил Сене, росло в геометрической прогрессии. Правда, все эти сложности первых месяцев скрашивались тем, что именно в этот период в бистро была создана невиданная доселе тусовка, которая просуществовала почти пять месяцев и все это время крутилась на полных оборотах.
Собственно говоря, если отбросить в сторону трагический финал, продажу бистро за долги Майклу Голду , можно сказать, что бистро "Эфир" стоило открыть хотя бы ради этих первых четырех-пяти месяцев, когда в его залах происходило чудесное мистическое действие под названием "тусовка".
Каждый раз, когда я оглядываюсь назад и вспоминаю те несколько месяцев, в голове вертится бессмертная фраза моего псковско-питерского приятеля Рысева, которая должна быть выбита огромными буквами на Кремлевской стене, на куполе Капитолия, прибита к Эйфелевой башне и ко всем остальным знаменитым архитектурным объектам, фраза гласящая: "тусовка бессмертна" (Напомню, что мне принадлежит фраза "халява бессмертна" и именно я в свое время вывел закон вечной халявы"). Эта аксиома заставляет человека жить. Она утверждает, что идеальное не умерло и что человек, даже в такой пронизанной насквозь потребительским духом стране, как Америка, продолжает верить и мечтать, не думая в эти минуты о хлебе насущном.
Начнем с того, что мы сразу попытались организовать наш ресторанный бэнд, причем случилось так, что в состав этого бэнда вошли люди, которые никогда в жизни не выступали и не играли вместе, и даже более того - никогда не держали в руках музыкальных инструментов. Поскольку я оказался единственным в этой компании более или менее грамотным музыкантом (на самом деле я - никакой не музыкант и музыка никогда не была моей основной профессией), на меня была возложена ответственная задача по координации всей этой круговерти. В первоначальный состав нашего бэнда помимо меня вошли сам Сеня, игравший на басс-гитаре, его жена Карина, которая всю жизнь увлекалась музыкой и пением и еще до бистро, учавствовала в проекте Игоря Реда "Порхающие Бегемотики ". Самой главной проблемой на тот момент для нас являлась проблема ударника - на ударных по-началу было некому играть.Временами выручал Леня, но на него нельзя было положиться в плане постоянной работы - он был человеком спонтанным и подверженным кризисам сознания,коим в наши дни страдают многие. Выход, однако, был найден. Вскоре, за ударные сел Андрон, которого Сеня взял к себе работать официантом и который раскрыл через нашу тусовку в себе музыкальный талант. Андрон был очень нестандартным товарищем, отличался резкостью суждений и вспыльчивастью, но при этом, также как и мы с Сеней, был склонен к бесконечному философствованию и распи-дяйству, что сразу же нас сблизило, кроме того, он тоже любил шмальнуть на досуге, что сразу же расположило к нему Сеню. Кроме того, несмотря на то, что ранее, Андрон никогда не играл на ударных, в нем однозначно, скрывался талант музыканта, который мог бы раскрыться по-настоящему, если бы он курил меньше травы и был бы меньшим расп-дяем - последнему, увы не суждено было сбыться.
В то лето мы постоянно собирались у Сени дома, пи-дели на философские темы, потом Сеня с Андроном спускались в бейсмент шмалить, потом мы опять сидели, пи-дели и так, до посинения. Очень быстро к нашей тусовке присоединился Лелик, человек не менее выдающийся чем Сеня, я бы сказал, человек наиредчайший. Лелик уже многие годы слыл в Чикаго известным бардом, точнее, не совсем бардом, но парнем, таскающим с собой гитару и развлекающим народ песнями. Работал Лелик в то лето сразу на двух работах в американских принт-шопах так что ему приходилось иногда пи-дячить чуть ли не по двадцать часов кряду. Несмотря на это, он каждый вечер появлялся в ресторане и мы репетировали новые песни, потом пи-дели о жизни и творчестве до того момента покуда не бросался клич "не пора ли нам пойти полетать" после чего Сеня, Лелик и Андрон выходили на паркинг лот бистро "Эфир" и, на пол-часа - час, уединялись в автомобиле Лелика марки Хонда- Одиссей. Вдоволь нашмалившись, они возвращались в бистро, подозрительно веселые и мы лабали с новыми силами до посинения, потом, проголодавшись закусывали колбасой и всем что могли найти в большом ресторанном холодильнике, потом еще долго сидели, закусывали, пили и пи-дели о жизни и творчестве. Помнится, Лелик мне много рассказал тогда об истории чикагской русской иммиграции.
-- Сейчас уже стало не то,- вспоминал он, когда-то, в 80-е жизнь здесь была намного интереснее. Даже в русских ресторанах играли музыку живьем а не под караоке. Молодежь в те годы собиралась по вечерам компаниями на берегу озера Мичиган в районе улицы Пратт, мы собирались на берегу, пели песни под гитару, в то время как напротив нашей компании собирались бабули и дедули. Все это давно ушло в прошлое и больше не повторится. А сколько телок я тогда перетр-хал, не перечесть. Один раз, находясь в какой-то компании я пел эту ( сейчас уже хоть убей не помню, о какой песне шла речь)песню под гитару и не заметил, как одна из девиц пробралась ко мне, расстегнула ширинку и начала отсасывать. Когда я, наконец, обратил внимание на то что она делает, обе руки у меня были заняты, так мы и продолжали каждый заниматься своим делом - я допевал песню а она отсасывала. Когда я закончил петь, я уже успел к тому времени кончить и так и остался сидеть на стуле с гитарой и спущенными штанами. Она потом извинилась а я сказал:"Да ты что, все было хорошо".
-- А когда ты уехал в Америку? - поинтересовался я у Лелика.
-- Это было давно, в 79 году. Я тогда учился в одесском интернате и уже знал что уеду. И когда узнали мои учителя, они должны были что-то сделать, хотя , на самом деле все мне тогда завидовали. Из интерната меня отчислили, я помню в тот день когда они объявили перед всем классом, что я уезжаю в Америку и меня отчисляют, что там началось! Все ученики повскакали со своих мест, подбежали ко мне и просили привезти им жевачку, так они все мне тогда завидовали. И почему-то на всю жизнь запомнил именно эту сцену - что все меня окружили, стали пихать мне со всех сторон свои адреса и просить, чтоб прислал жевачку. ( Услышав эту историю перед моими глазами тотчас всплыли картинки собственного детства, когда отец привозил из походов по Средиземному кружочки жевачки египетского производства, боже мой , это были самые счастливые в моей жизни дни. Или как зимой, ко мне в квартиру звонили дворовые приятели с криками: "Финны приехали, финны приехали, бежим скорее на каток, жевачку дают, жевачку дают!!!". Прямо рядом с нашим домом в Гатчине располагалась хоккейная коробка под открытым небом, куда временами приезжали из Финляндии подростки играть в хоккей с нашими ркбятами.)
Я вот до сих пор ни на минуту не прекращаю думать, зачем все-таки человек живет и прихожу к неутешительному выводу о том, что живет он, в основном, чтобы зарабатывать долбо-бические доллары. Да я готов всю жизнь вот так просидеть в душевной компании и пропи-деть о музыке, творчестве, политике, философии, обо всем что мне интересно, вместо того чтобы еб-шить двадцать четыре часа как папа карло, только лишь ради того, чтобы иметь долбо-бические доллары на оплату биллов.
С Леликом была лишь одна проблема - проблема репертуара. Несмотря на то, что большую сознательную часть своей жизни он прожил в Америке, он сумел воспитать в себе неподдельную любовь к советской попсе, той самой, к которой я испытывал отвращение начиная с 7-лет когда я впервые услышал летом в Крыму песню Angie в исполнении Rolling Stones, было это аж в 1971 году. С Леликом приходилось идти на определенные компромиссы и включить в наш репертуар ряд попсовых шлягеров вроде Девчонки и Там Где Клен Шумит. Правда я абсолютно не имел ничего против ряда хитов эпохи ВИА - особенно проникновенно в его исполнении звучала песня из репертуара ансамбля Цветы "Летний Вечер", "Cвеча" Машины Времени и русский вариант песни Демиса Русосса "От Воспоминания К Воспоминанию". Труднее всего нам давалась "Осень" Шевчука - каждый раз когда мы ее играли, Лелик беспардонно лажал, непопадая в тон, после чего мы странспонировали "Осень" на несколько тонов вниз. И даже после этого, всякий раз когда он начинал фразу "Что такое осень...", в его обертоне вместо размеренной философской повествовательности Шевчука постоянно пробивал экзальтированный ресторанный вопль Шафутинского. Из англоязычного репертуара мы разучили Yesterday Битлз, которая также звучала вполне пристойно.
Один раз, во время какого-то party мы начали лабать Yesyterday после чего, в ту же минуту, большинство народа, сидевшего за столом, словно по команде отложили в стороны вилки и рюмки с водкой, прекратили жевать и ошалело смотрели на сцену, видимо, не ожидая подобного перформанса от группы доморощенных музыкантов. Лелик,который больше всех переживал за все наши взлеты и падения на ниве ресторанного шоу-бизнеса, краем глаза внимательно отслеживал любую реакцию публики и отметил, что в тот вечер, народ так и не вернулся к своим оливье и бокалам со Смирновкой до того момента пока мы не закончили лабать - таков был фурор от исполнения Yesterday. В другой раз успех был настолько велик, что восторженные слушатели забаксовали нам аж $300 - такое было впервые и нас после этого просто распирало чувство собственной гордости от достигнутого.
Так продолжалось, как я сказал, месяца четыре-пять, пока не произошли трагические события, напрямую связанные с ресторанным бизнесом, что в очередной раз доказало, что грубая материя жизни всегда побеждает отчаянный идеализм, чтобы в конце-концов, в недрах материи зародились искры новой тусовки и нового идеализма. Впрочем, праздник жизни мог закончиться еще и раньше, поскольку, как только Сеня начал испытывать первые финансовые трудности, осенью в бистро частенько стал наведываться Майкл Винтин, известный в народе в основном по кличке Винт. (О последнем, к слову говоря, стоило бы написать особо, ибо Винт был личностью, во всех отношениях незаурядной. С детства привыкший в упорном труде завоевывать место под солнцем, Винт начинал свой бизнес еще в школьные годы, сколотив компанию по продаже какого-то хозяйственного дерьма,которое он с приятелями развозил людям по домам; впоследствии он занимался всем подряд от оказания иммигрантских услуг до открытия сети салонов искусственного загара. При этом, Винт относился к такому типу людей, которых в городе все знают и которые знают всех.)
Винт хотел купить у Сени ресторан, но, по счастью, сделка в ту осень не состоялась, говорю "по счастью" имея ввиду тот факт, что если бы Винт забрал тогда бистро в свои руки, бизнес, возможно,быстро бы пошел в гору, но, тусовка бы наша при этом завершилась, даже не успев толком начаться. В то лето наше радостное настроение было усилено тем фактом, что в ресторан была нанята целая группа студентов из Латвии, которых совершенно случайно раскопал брат Сени Лева. Студенты эти - всего человек семь, может быть восемь, приехали на лето по программе студенческого обмена работать в парк аттракционов 6 Flags Great America - есть такой парк в северном пригороде Чикаго -Гурни где до хрена всяких супернавороченных американских горок и прочей развлекательной хренотени. Так вот студенты эти там работали ( еб-шили со страшной силой), по 15 часов в день, без перерыва на обед, на страшном солнцепеке, а лето в Чикаго бывает ужасным, и мечтали о том, как бы им оттуда свалить и устроиться на другую работу, полегче.
И вот Лева привозит этих студентов к Сене и их всех берут на работу в бистро официантами. Компания у нас тогда образовалась просто замечательная, это все были русские студенты,вдобавок, хорошо говорившие по-английски. Среди них был отличный парень Андрей, который как-то раз чуть было не подрался с Марком ,последний к тому времени командовал работой всех официантов, работавших в бистро - впоследствии он сыграет мрачную роль в истории бистро "Эфир". Среди студернтов была еще и роковая девушка Ира, жгучая брюнетка, не иначе как с примесью цыганской крови.
Случилось так, что Гогга сразу же положил на нее глаз и буквально через месяц ушел от жены и поселился у нее на квартире. Студентам из Латвии тогда сняли неподалеку от ресторана большую квартиру, одну на всех и они там все дружно кучковались. Впоследствии туда часто приезжал Лелик с гитарой, где, расположившись на балкончике, лабал свои любимые песни в окружении юных восторженных поклонниц. Как раз после этого случая Сеня выгнал Гоггу из бизнеса, вызвал его и сказал:"Все, ты обманул меня, ты не можешь вести этот бизнес, мы все по уши в долгах, прибыли нет, ресторан идет вниз, уходи", и Гогга ушел, естественно злой. Может быть Сеня в тот момент поступил по отношению к нему слишком жестоко, но ему было видней, в конце-концов тратились его деньги и он имел полное моральное право так поступить. Мадам, предмет страсти Гогги, была тоже незамедлительно уволена.
Вообще, я обратил внимание на то, чуть ли не во всех здешних русских бизнесах, даже самых небольших, каждый день, каждый час разыгрываются настоящии драмы, комедии, трагикомедии и, чаще всего, представьте себе - мыльные оперы. Такое невозможно было бы себе представить ни в одной американской компании, но в русской -сколько угодно и так - везде. Как будто бы русская компания вообще не имеет никакого отношения к Америке, хотя дело происходит в самой что ни на есть Америке, в самом ее сердце.
Я же поначалу, вообще ни о чем не подозревал. Дело в том что, незадолго до того как Гогга ушел от жены и его выкинули из ресторана, мы ходили к Гогге в гости всей толпой отмечать 4th of July. Вспоминаю, как в тот день, Андрей из Риги, учил всех новому способу шмали, приобревшему популярность в бывшем Союзе, способ этот состоял в том, что бралась пустая полуторалитровая пластиковая бутыла из под Кока Колы или Спрайта, у бутылки отрезалось дно, и дно опускалось в раковину, наполненную водой. После этого шмаль вдыхалась через эту бутылку, и мгновенно втягивалась в голову. Народу новый способ понравился.
Тем временем наши музыкальные опыты продолжали, как это ни странно, развиваться. У нас появилась новая солистка Лена, подруга Сениной жены Карины.Лену я просто обожал, в ней скрывался настоящий талант черной певицы, хотя была она вовсе не черной, а самой, что ни на есть нашей, еврейской девушкой, в которой на фоне некоторой эпатажности, мгновенно чувствовалась глубокая и тонкая душа. Всю жизнь она мечтала петь и вот возможность такая, наконец, представилась. Кстати мужем Лены на тот момент был самый настоящий черный-африканец по имени Джон, с которым она познакомилась в одном баре в Палатайне, причем, заехала она туда совершенно случайно, бар этот она постоянно проезжала по дороге домой и, вот, надо же было так случиться, что именно в тот вечер она решила, вдруг, заехать туда. Джон ее очаровал своей улыбкой. Сам он был родом из африканской страны Ганы, бывшей британской колонии. Он прилетел в Чикаго из Германии по чужому паспорту какого-то своего знакомого - дело в том что эти африканцы все похожи друг на друга как две капли воды. Паспорт этот он в Германии же и купил у каких-то паспортных аферистов. Самое интересное в этой истории то, что он летел в никуда, в Америке у него не было никого, его никто здесь ни ждал, прилетев в аэропорт он там же и заночевал, ночевал он в аэропорту несколько дней - ему просто-напросто было некуда идти. И вот, совершенно неожиданно, он услышал как какие-то африканцы в аэропорту, проходя мимо, заговорили на его родном языке после чего он сразу к ним подошел и они отвели его в свою африканскую тусовку, там ему помогли с работой и жильем; здесь в Чикаго у каждого есть своя тусовка, в огромном городе будь ты хоть представителем племени Чуча-Муча, ты наверняка найдешь сотню-другую своих компатриотов и будет у тебя своя тусовка. Джон очень хотел в Америку, поэтому был к этому готов.
Буквально за месяц мы разучили с Леной новую получасовую программу, которая звучала весьма неплохо уже по американским стандартам, по-крайней мере на мое ухо, а у меня ухо - весьма чувствительное, моментально улавливает любую лажу. Основными хитами в нашей программе стали две темы - Moondance Вана Моррисона и Smooth Operator певицы Шадей, звучали эти темы бесподобно, хотя чтоб как следует разучить их, пришлось пройти через столкновение с Андроном, который один раз серьезно обложил меня всеми возможными и невозможными х-ями, причем совершенно незаслуженно. Дело в том, что он никак не мог взять простой свинговый ритм и в какой-то момент вывел меня из состояния равновесия. У меня даже в мыслях не было его как-то задеть, просто я долго и тщетно пытался объяснить ему, как нужно взять правильный ритм, после чего битый час, в присутствии Сени, потерявшего от удивления дар речи, он обкладывал меня длинными трехэтажными выражениями, полностью выговорившись, он ушел, хлопнув дверью. Любопытно, но факт: на следующий вечер он пришел вновь на репетицию и с ходу взял правильный ритм, именно то что я просил, ни слова не говоря и даже не извинившись за вчерашнее. Несколько раз мы слабали нашу программу так, что вспоминаем об этом по сей день.
Тем временем дела в бистро "Эфир" шли все хуже и хуже. Постепенно, центральную роль в управлении всеми делами ресторана, начал играть Марк, наиредкостнейший жлоб по своей натуре и вдобавок, подлец, в Чикаго он несколько лет проработал официантом в ресторане Петрополь у Рубля ( так в народе прозвали владельца ресторана) , где к нему никто не обращался иначе как Маська, - Маська, пойди принеси то, поди принеси се. Естественно, Марк, очень хорошо знал все особенности русского ресторанного бизнеса, как что куда и где, знал он поименно и большую часть иммигрантской чикагской тусовки, в основном это были местные таксисты и бандиты, которые стали частенько заезжать в ресторан к своему старому корешу, пили водку и, заодно, помогали поддерживать бизнес. Здесь нужно сказать буквально пару слов о том, как работают в Америке русские рестораны. Дело в том, что принцип ведения бизнеса в большинстве русских ресторанов в корне отличается от того, что принят в американских. Если в американских ресторанах большинство денег зарабатывается за счет того, что публика постоянно приходит и уходит в течение дня и вечера, заказывая блюда по меню, в русских ресторанах основной доход дают так называемые parties, проводимые по уикендам. Именно по этому ряд ресторанов вообще работают всего лишь несколько дней в неделю, в те дни когда русские приходят на party, в основном, по пятницам и субботам. При этом, главным здесь является не только и не столько качество подаваемых блюд, сколько общий антураж места и качество музыки, под которую балдеет народ. Ресторанные русские parties - непременный атрибут жизни иммигранта, без которых невозможно представить себе русскую иммиграцию в принципе. Многие люди ходят в русские рестораны с той же регулярностью, c которой ходили поезда питерского метро в эпоху застоя - каждый уикенд, не пропуская ни одной недели.
Очень быстро, почувствовав власть и вконец обнаглев, Марк потерял всякое чувство реальности и стал вести себя полностью как хозяин бистро, он так себя и представлял всем, как хозяин ресторана. Рояль, мой прекрасный черно-белый жеребец, вскоре был отправлен обратно в магазин - к тому времени у Сени уже не было денег чтобы платить за него месячные взносы. Вместо рояля, в срочном порядке были наняты русские ресторанные певцы, поющие под караоке, построена танцевальная площадка, сооружена сцена и "Эфир"очень быстро превратился в рядовой русский шалман с водкой, посиделками и танцами под русскую попсу. К слову говоря, это был абсолютно правильный шаг и если бы это не было сделано, ресторан бы уж точно не дотянул до Нового Года и уже давно закрылся .Врожденно-приобретенное жлобство Марка привело к тому, что приличная публика вообще перестала туда ходить а основная публика состояла, по-преимуществу, из таксистско-бандитского элемента. Хороших музыкантов Марк впоследсвии уволил, хотя, он же сам их нанимал на работу ( Так, он уволил, например, солистку Галю, которая в свое время пела в ресторане "Кремлевские Звезды" у Паши-Простокваши, предположительно за то, что та отказалась его удовлетворять).
А в Январе следующего года произошла разборка между ним и настоящими владельцами бистро -Сеней и Кариной , в ходе которой была вызвана полиция, и Марка , в наручниках, вывели под ручки из бистро и запретили ему подходить к зданию на энное количество метров. Дело в том, что Марк обнаглел к тому времени настолько, что стал посностью неуправляемым. В один из дней к нему пришел Сеня и попросил финансовые отчеты за последние месяцы. Марк потребовал чтобы Сеня убрался, и, по словам Сени, грозил ему ножом. - Убирайся отсюда, иначе я тебя сейчас на месте порежу -такие слова он говорил настоящему владельцу ресторана, куда его всего лишь несколько месяцев назад взяли работать официантом. - Ты завалил этот бизнес а я его спас, поэтому я здесь теперь всем распоряжаюсь."
Поразился этим словам Сеня, но ничего не сказал. Чаша терпения у Сени переполнилась окончательно неделю спустя, когда он вместе со своей женой пришел в бистро пообедать. Зайдя к себе в собственный ресторан, Сеня заказал обед и выпивку. После окончания трапезы Марк выставил владельцам явно завышенный счет, но это было еще не все. Наблюдая за тем, как Сеня выпивал, Марк удалился в офис в задней части бистро и позвонил в полицию местного пригорода, прославившейся на все Чикаго своим рвением по части выписывания DUI (штрафов за езду под градусом). -- У меня в ресторане сидит пьяный посетитель, который собирается скоро отъезжать, номер его машины такой-то. Я боюсь, что этот человек поедет и кого-нибудь по - пьяне собьет .( Нужно сказать, что в Америке это обычная практика стучать подобным образом, более того, работников баров и ресторанов даже просят, чтобы они стучали на подвипивших посетителей). По-счастью, подстава эта не сработала, кто-то из работников "Эфира" подслушал этот телефонный разговор и успел предупредить Сеню с Кариной, чтобы те не садились за руль машины. По счатью Сенин дом находился в двух минутах ходьбы от ресторана и они просто прогулялись пешком в сторону дома. Возле входа в ресторан их уже поджидали сразу две полицейские машины, но они уехали не солоно хлебавши, ДиЮАй в тот вечер полицейским выписать не удалось. После этого, разъяренный Сеня отправился в суд и, как я уже сказал, вконец обнаглевшего Марка в наручниках выкинули из ресторана и больше он там не появлялся.
Любопытно, что какое-то время Марк проживал в доме у Сени и Карины не платя рент- они поселили его у себя в тот момент, когда его выкинула из дома его последняя герл-френд маникюрша по причине отсутствия у него денег.Прожив у них дома несколько месяцев, он выкинул такой финт! Потом выяснилось, что он сделал ставку на жену Гогги Иру, окрутив ее после того как Гогга ушел к своей латвийской пассии, и, Ира, якобы пообещала Марку 50 % акций от бистро, которые по документам, якобы были у Гогги. ( На самом же деле у Гогги не было вообще никаких акций). После того, как Марк был выкинут из ресторана, Ирина , которая до этого появлялась в ресторане каждый день и постоянно поливала грязью обманувшего ее Гоггу, стала злейшим врагом Сени и Карины. Семейная жизнь у Иры не сложилась с самого начала - оба предыдущих ее мужа оказались полными расп-дяями - один был чуть ли не бандитом, другой - таксистом или типа того. Один раз она даже совершила редкую подлянку, позвонив в дом детей-инвалидов в котором работала Карина,Сенина жена и сообщила что Карина курит траву, что было правдой. Карину тотчас после этого вызвал к себе шеф и погнал сдавать специальный тест на наркотики. Помнится, в тот вечер Карина пришла в ресторан совершенно подавленная - на ней не было лица. В тот же вечер она раздобыла специальное средство, которое нейтрализовывало результат теста. В противном случае ее могли бы мгновенно выкинуть с работы с волчьим билетом - в Америке подобные вещи происходят в шесть секунд.
Финал всей этой истории довольно печальный, поднять ресторан Сене так и не удалось и бизнес в конечном счете пришлось продать Майклу Голду, местному медиа и real estate магнату. Последний в срочном порядке перестроил ресторан в соответствии с собственными вкусами , превратив бистро "Эфир" в дорогой русско-французский истеблишмент, переименнованный, в соответствии с веяниями моды, в "Paris". ( Следует отметить, что русская иммигрантская мода на рестораны в последнее время несколько поотстала от обще-американской тенденции бойкотировать все французское). Сегодя в "Париже" льется рекой водка и гремит русская попса, а народ лихо отплясывает в окружении картин - подлинников с видами Монмартра и Сен Де Пре.Даже в туалете вам не дадут забыть о новом французском стиле. Вот уже почти два года не существует нашей тусовки, но память о ней будет жить всегда, по крайней мере в моем сердце. Бистро "Эфир" прожило короткую но по-настоящему яркую жизнь.
Чикаго, Июнь-Сентябрь 2003